А. Лазарчук
ТРАНКВИЛИУМ
- Гант - эт ту-удаа, - лениво трубкой указал направление возница, которого Величко так и не сумел склонить к изменению маршрута. - Ва-ам напра, мне-е нале-е, - и надвинул шляпу на нос. В Гант им не нужно было абсолютно. Но они потащились по отсыпной дороге, прошли под указателем: "ГАНТ - 8 миль, ДИЗЗИ - 11 миль", свернули на тропинку, уводящую в заросли, и наконец исчезли из виду. - Ну, поехали, - сказал Величко по-русски. Он иногда говорил как-то странно: знакомыми словами, но совершенно не к месту. Может быть, у этих слов был скрытый смысл. Глеб не знал. Он был мрачен и беспокоен. Хотелось то ли забраться с головой под одеяло, то ли отрыть себе нору, то ли разорваться на части и убежать сразу во все стороны - главное, чтобы отсюда. Это из тебя наркотик выходит, говорил Величко, ты терпи, ты понимай, почему ты такой, и терпи... Будет еще кислее, знаю. Куда уж кислее... В пыльном мире зарослей не было, даже черного прутика не торчало из земли. Откуда-то взялись осколки красного гранита - яркие пятна, притягивающие взгляд. Рельсы были в полушаге - и по рельсам навстречу катился маленький, будто сбежавший из детского парка, поезд: открытый локомотивчик, издающий бормочуще-урчащие звуки, и несколько вагончиков за ним. Два человека сидели на локомотиве - как на скамейке в том же парке. И Глеб с Альбертом, и те двое - увидели друг друга одновременно. Все, что произошло потом, заняло несколько секунд - ну, десять. Вряд ли больше. Сидевший справа - вскочил. В руках у него оказался короткий карабин с торчащим, как у винтовки Аркатова, магазином. Он схватился за затвор, и одновременно второй - машинист, наверное, - дал гудок и-то ли от неожиданности, то ли от неумения - затормозил слишком резко. Охранника бросило вперед, на ограждение, карабин вырвался из его руки, качнулся на ремне - и от удара прикладом произошел выстрел! Машинист взмахнул рукой и повалился на бок. Альберт сбил Глеба с ног, что-то крикнул (лишь потом, когда все кончилось, Глеб сообразил, что это была команда "Стреляй!") - и сам метнулся через полотно. Поезд, скрежеща и завывая, приближался. Револьвер сам собой оказался в руке. Раздался странный звук - будто над ухом разорвали коленкор. Посыпались камни. далее